«Лунная ночь на Днепре» Архипа Куинджи.
Летом и осенью 1880 года А.И. Куинджи работал над новой картиной. По российской столице разнеслись слухи о феерической красоте «Лунной ночи на Днепре». На два часа по воскресеньям художник открывал желающим двери своей мастерской. Эта картина обрела поистине легендарную славу.
В мастерскую А. И. Куинджи приходили И. С. Тургенев и Я. Полонский, И. Крамской и Д. И. Менделеев. «Лунная ночь на Днепре» была продана еще пахнущей свежей краской, прямо в мастерской. В одно из воскресений об ее цене осведомился какой-то морской офицер. «Да зачем вам? — пожал плечами Куинджи. — Ведь все равно не купите: она дорогая». — «А все-таки?» — «Да тысяч пять», — назвал Архип Иванович невероятную по тем временам, почти фантастическую сумму. И неожиданно услышал в ответ: «Хорошо. Оставляю за собой». И только после ухода офицера художник узнал, что у него побывал великий князь Константин.
К этой картине он шел давно. Ездил на Днепр, быть может, именно за этим сюжетом. Дни, недели Куинджи почти не выходил из мастерской. Работа захватила настолько, что даже обед, как затворнику, Вера Леонтьевна приносила наверх. Задуманная картина — мерцающая, живая стояла у художника перед глазами. Трудился над ней осень и зиму. Весной заканчивал свое необычное творение.
Интересны воспоминания жены Куинджи: «Куинджи проснулся ночью. Мысль, как озарение: «А если... «Лунную ночь на Днепре» показывать в темной комнате?!». Он вскочил, зажег керосиновую лампу и, шаркая домашними туфлями, побежал по лестнице в мастерскую. Там зажег еще лампу, поставил их обе на пол по краям картины. Эффект оказался разительным: пространство в картине расширилось, луна светила окруженная мерцающим сиянием, Днепр играл ее отражением. Все как в жизни, но красивее, возвышеннее.
Архип Иванович поставил стул в нужном, как считал он, отдалении, сел, откинулся и смотрел, смотрел, пока не рассвело за огромным окном. Пораженный найденным эффектом, он знал, что надо показывать «Лунную ночь на Днепре» в темном зале, одну...
Картина была выставлена на Большой Морской улице в Петербурге. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, было событием необычным. Причем картина эта трактовала не какой-нибудь необычный исторический сюжет, а была весьма скромным по размеру пейзажем (105 × 144).
Зная, что эффект лунного сияния в полной мере проявится при искусственном освещении, художник велел задрапировать окна в зале и осветить картину сфокусированным на ней лучом электрического света. Посетители входили в полутемный зал и, как зачарованные, останавливались перед холодным сиянием лунного света. Куинджи умел побеждать. Длинные очереди выстраивались на улице, и люди часами ждали, чтобы увидеть картину. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами. Архип Иванович наводил порядок, устанавливал очередь. Нерусская фамилия, густая черная борода, горящие счастьем глаза превращали его в мифического мага и чародея, переодетого в светский костюм.
